Город – понятие многосложное. Это не просто дома и инженерные сооружения. Это многоликий комплекс, включающий в себя, в том числе, исторический аспект. Город должен сохранять черты своего исторического прошлого, без них вряд ли возможно ощущение своих корней. Индивидуальные черты города в первую очередь воплощены в исторических зданиях и сооружениях. В Смоленске к таковым, без сомнения, относится крепостная стена. А топонимика, в частности, названия её башен, составляют важный пласт истории и культуры.
Знакомство с названиями сохранившихся башен крепости начнём с Никольской. Прежде по соседству с ней стояла деревянная церковь во имя святого Николая Чудотворца. Она была построена в 1748 году и сгорела во время войны с Наполеоном. От неё и получила своё название упомянутая башня. А первоначально она называлась Еленевской – по дороге, уходившей отсюда в направлении Ельни. Известно, что через ворота башни 6 августа 1812 года в город въехал Наполеон. До революции в ней располагался городской архив, в советское время – междугородный переговорный пункт, а с 2012 года развёрнута экспозиция музея «Смоленский лён».
Арка в стене рядом с Никольской башней была пробита для пропуска трамвая в 1903 году (линия демонтирована в 2001 году). Кадры с проходящим здесь по однопутной линии вагоном есть в фильме «Противостояние» (1985, режиссёр С.Д. Аранович).
Никольская башня расположена на самом длинном из сохранившихся участков крепости – восточном. Здесь стена тянется более чем на полтора километра и включает девять башен. Название следующей за Никольской башни – Зимбулка – впервые упоминается в XIXвеке. Его происхождение не выяснено, возможно, от прозвища Зимбулка.
Третья башня в этом «строю» – Долгочевская. Её имя польского происхождения и в переводе означает «высокая, круглая». Второе название – Шембелева. По мнению историков, оно произошло от фамилии генерала Шембеля, некогда оборонявшего этот участок стены. А вот Воронина башня своё имя получила в XIX веке по фамилии местного землевладельца. Названия же двух следующих, Заалтарной и Авраамиевской, указывают на их местонахождение – рядом со Спасо-Преображенским Авраамиевским мужским монастырём. Заалтарную прежде называли Белухой.
У нас на пути башня Орёл, название которой от слова «орелок» – гребень высокого холма, на котором она расположена. Второе название башни – Городецкая – от некогда существовавшего перед ней с внешней стороны земляного укрепления – «городка». С этой башней связано действие романа Ф.А. Эттингера «Башня Веселуха, или Смоленск и жители его шестьдесят лет назад» (1845). Веселухой ранее называли именно эту башню. Это имя – от «весёлой», то есть красивой панорамы, открывающейся отсюда, или от изгиба, который делает здесь стена (изгибы в старину часто сравнивали с радугами – «веселухами»). Впоследствии это название перенеслось на другую башню, которая будет впереди. В указанном романе рассказывается о том, что по ночам в Веселухе устраивали шабаш ведьмы. По ходу действия выясняется, что такую легенду придумали в своё время фальшивомонетчики, облюбовавшие удалённую башню для своих целей и, дабы им никто не мешал, выходившие в тёмное время суток отпугивать народ. А автор произведения, будучи сыном коменданта Смоленской крепости, взял легенду за основу при его написании.
За башней Орёл расположена Позднякова башня, происхождение названия которой до сих пор не выяснено. Раньше её иногда именовали Роговкой. Но это ошибочно, поскольку так называли только многогранные башни.
Последняя на восточном участке стены – башня Веселуха. В старину её называли по месту расположения Лучинской – она стоит на краю высокого холма, с которого видна излучина Днепра. И с ней связана легенда: при строительстве в основание башни для прочности стен замуровали самую красивую смоленскую девушку, но она не умерла и будто бы поднимается по ночам наверх и громко смеётся. А теперь слово известному смоленскому архитектору Виталию Ивановичу Бухтееву, чьи детские годы прошли на Загорной улице, расположенной по соседству с Веселухой: «Величественно извивалась крепостная стена с башнями по крутым склонам и холмам. По протоптанной, еле заметной тропинке поднимались к башне Веселуха. Она очаровывает своей загадочностью. Чудилось, что там внутри что-то неизвестное и страшное. Бывало, карабкаюсь по ветхим стенам, сводчатым перекрытиям, проникаю в узкие проходы, где мрак и прохлада, поднимаюсь по каменным лестницам с высокими ступенями, забираюсь на зубцы, обследую амбразуры, ниши, каждый камень. Это доставляло безграничное удовольствие не только мне, но и всей ребятне нашей улицы, которым везде чудились клады. Особенно, когда мы узнавали о существовании подземных ходов. Всё это завораживало».
Теперь сделаем остановку и осмотрим Костыревскую (Костеровскую) круглую башню крепости, находящуюся на северном участке крепости (улица Соболева). На её месте первоначально стояла многогранная, рядом с которой в 1611 году воины польского короля Сигизмунда IIIпроизвели взрыв, заложив мину в трубу Георгиевского ручья. Именно здесь они ворвались в город. Пострадала тогда и башня. Впоследствии её восстановили, но в 1831 году разобрали по ветхости. В 1833–1835 годах на её месте возвели новую, с изменённым внешним видом и меньшую по размерам. Строительство обошлось в 200 тысяч рублей – огромная по тем временам сумма! Император Николай Iпо этому поводу якобы произнёс знаменитую фразу, обращённую к наследнику престола: «Ну, брат Саша, кажется, в России только мы с тобой одни не воруем». Название башни – от башни старой деревянной крепости, стоявшей на этом месте и построенной «костром» (способ укладки брёвен). Второе, более привычное нам имя, Красная, – по цвету кирпича.
В начале улицы Соболева находится Волкова башня. На её месте прежде располагалась башня, разобранная в 30-е годы XIXвека. А в 1877 году она была восстановлена в изменённом виде и такой сохранилась до наших дней. Своё название она получила, по всей видимости, от славянского слова «волглый», что значит, сырой, влажный, или же от бытовавшего на Смоленщине термина «волговище» – низменное место у реки. Изначальное название башни – Семёновская – от церкви святого Симеона, находившейся в старину в этом районе.
Следующим объектом на нашем пути будет надвратная Одигитриевская церковь – главной достопримечательности начального отрезка улицы Соболева. Прежде на месте храма стояла главная воротная башня крепостной стены – Днепровская (более старое название – Фроловская – от древней церкви Фрола и Лавра, находившейся рядом). Предполагают, что именно с неё и началось строительство крепости. Башня имела несколько ярусов, под кровлей размещалась смотровая площадка – «чердачок». Внутри висел набатный колокол. В польскую эпоху ворота назывались Королевскими. Позже над башней установили фигуру двухглавого орла и её стали называть Царской. Над воротами башни была установлена икона Смоленской Божией Матери «Одигитрия», подаренная смолянам Борисом Годуновым к освящению крепостной стены в 1602 году (ныне находится в Успенском соборе).
Есть Икона Чудотворная
Над вратами у Днепра.
Риза вся на ней узорная,
Из литого серебра.
Было время – перед битвами
Шла, победная, она!
За царя, за Русь с молитвами
Верным строем несена.
Дмитрий Ознобишин.
Днепровскую башню, сильно пострадавшую во время войн и стихийных бедствий, разобрали в начале XVIIIвека, оставив только её нижний ярус. Над ним в 1727–1729 годах построили деревянную Одигитриевскую надвратную церковь, а в 1793–1800 годах её заменили на каменную.
На северном участке крепости, по улице Студенческой, находится следующая башня. С конца XVвека эту местность источники именуют Пятницким концом, скорее всего, от храма Параскевы Пятницы, располагавшегося здесь. Такое же название в наше время имеют соседний овраг и протекающий по его дну ручей. Здесь стояли две башни крепостной стены – Пятницкая (не сохранилась) и Пятницкая водяная. Последнюю часто называли Воскресенской – от холма, у подножия которого она находилась. Башня была взорвана в 1812 году отступавшими французами. После этого на её месте возвели новую и в ней открыли тюремную церковь Николая Чудотворца (рядом находилась тюрьма-острог). В 1865 году храм переосвятили во имя Тихона Задонского, и он стал домовым для открытых по соседству богадельни и ремесленного училища. Своим появлением богадельня и ремесленное училище обязаны купцам первой гильдии Смоленского и Калужского купеческих обществ, владельцам крупных торговых домов – Фёдору Андреевичу Ланину и Осипу Павловичу Пёстрикову.
Наш путь лежит в Лопатинский сад, в котором расположен Королевский бастион. Стоит выяснить и его название. Здесь проходил участок крепостной стены, разрушенный поляками во время осады города в 1609–1611 годах. Тогда неприятель неоднократно пытался ворваться в город, штурмуя крепость одновременно в нескольких местах. Но его попытки были тщетными. Не имея в достатке артиллерии, поляки сделали ставку на подземную войну. Они стали вести подкопы под крепость с целью её взрыва. Но и здесь им не особенно везло. Один из участников осады Смоленска польский офицер Самуил Маскевич писал:«Смоленские стены выведены опытным инженером так искусно, что при них под землёй находятся тайные ходы, где всё слышно, куда ни проводили подкопы. Пользуясь ими, московитяне подрывались из крепости под основание стен и либо встречались с нашими, либо подводили мины под наши подкопы и, взорвав оные порохом, работы истребляли, а людей захватывали и душили землёй». Кажется, этим всё сказано. Действительно, при строительстве Смоленской крепостной стены дальновидный и опытнейший зодчий Фёдор Конь предусмотрел систему тайных подземных коридоров с камерами для вылазок и наблюдений за неприятельскими подкопами. Это так называемые «слухи» («подслухи»), в которые сажали слухачей – людей, от природы лишённых зрения, но имевших естественную компенсацию – отличный слух. Они и определяли по колебанию почвы либо по звуку от подвешенных тончайших медных листов или насыпанного на деревянную плоскость высушенного гороха места вражеских подкопов.
Подземная война особенно активно велась в 1610 году. В середине ноября польские интервенты смогли подвести подкоп под юго-западный участок стены и взорвать его. Но войти в город не удалось, поскольку путь им преградили земляные валы прежней крепости, предусмотрительно оставленные зодчим Фёдором Конём и укреплённые смолянами (мы только что прошли мимо них у мостика). К сожалению, силы защитников осаждённого и блокированного Смоленска иссякали с каждым днём. Скученность населения, нехватка оружия, продовольствия, соли, питьевой воды, дров, эпидемия морового поветрия – так в то время называли цингу – дали свои результаты. Участь «крепкостоятельного града» была предрешена. Поляки напрягли все силы, чтобы его захватить. 3 июня 1611 года они одновременно начали штурм с нескольких сторон и сумели ворваться в город. Смоленск оказался в руках захватчиков на 43 года.
Заняв город, интервенты не имели возможности быстро восстановить разрушенную часть стены и возвели в 1626–1631 годах на её месте бастион, используя валы старой городской крепости. Работами руководил Иоаганн Плейтнер. За всю историю существования это сооружение в форме звезды, три луча которой выходили за пределы стены, а два внутрь города, имело несколько названий: Большой вал, Великий вал, Королевская крепость, Королевский пролом, Цитадель. Внутри бастиона были устроены «тайники» – небольшие по протяжённости выходы наружу. Рядом с ним разместили казармы, военные склады, казематы. Легенда гласит, что в одном из них во время Северной войны весной 1708 года содержались генеральный судья Левобережной Украины Василий Кочубей и полковник казацкого полка Иван Искра. Они направлялись к Петру Iс сообщением о предательстве гетмана Мазепы. Но Пётр Iим не поверил и приказал посадить в смоленские казематы, а затем велел выслать обоих назад к Мазепе, который жестоко расправился с ними. Впоследствии эта легенда нашла документальное подтверждение.
Королевский бастион стал местом ожесточённого сражения 4–5 августа 1812 года. В память об этом здесь установлен знак.
На Королевском бастионе в 1912 году установлен памятник Софийскому полку, оборонявшему Смоленск от наполеоновских войск. Это единственный в городе памятник, посвящённый отдельному полку.
А теперь нам предстоит выяснить происхождение названия крепостных башен, расположенных на южном отрезке крепости. Здесь находятся уцелевшие башни крепостной стены: Копытенская, Бублейка, Громовая и Донец.
Копытенская воротная башня стала именоваться, предположительно, от слова «копыта». До её строительства на этом месте проходила дорога, по которой в мирное время выгоняли скот на загородное пастбище. Впоследствии это делали через ворота башни. Второе, более старое объяснение названия, – от дороги, начинавшейся в прежние времена у башни и ведущей на запад в древний город Копысь (ныне посёлок в Витебской области).
Бублейка своё название получила из-за того, что при приближении врага с неё подавали звуковые сигналы – били в бубны (барабанили).
Имя следующей – Громовой башни – по преданию, из-за сильной грозы, разразившейся некогда над ней. Есть и другое объяснение названия: башня угрожающе выдвинута за линию стены и «грому подобна».
Второе её название – Тупинская – от тупого угла, который стена образовывала своим поворотом в этом месте. В документах встречается и третий вариант – Ильинская – по одноимённой соседней улице (так по одноимённой церкви, которая не сохранилась до наших дней, именовался начальный отрезок улицы Октябрьской революции). Сейчас в Громовой башне размещается музейная экспозиция, рассказывающая о крепостной стене и славном героическом прошлом Смоленска.
Следующую башню стали называть Донец в XIXвеке. Существует версия, что во время героической обороны города 1609–1611 годов на ней размещались стрельцы, среди которых было много выходцев из донских казаков.
На юго-восточном отрезке стены сохранилась башня Маховая. По поводу происхождения её названия есть разные версии. Согласно первой, она получила название от имени посадского человека Ивана Маховцева, руководившего обороной башни от поляков в 1609 –1611 годах. По другой версии, с башни защитники подавали сигналы – махали чем-либо. Более старый вариант названия – Моховая – от мха, что произрастал в большом количестве на заболоченном участке по соседству.
На этом же отрезке крепости находится земляное укрепление, именуемое Шеиновым бастионом. Чтобы узнать историю его появления, необходимо снова обратиться к событиям первой половины XVII века, когда Смоленск входил в состав Речи Посполитой. Москва, не смирившаяся с потерей города-ключа, в 1632–1634 годах предприняла попытку его возврата. Начавшаяся война получила название Смоленской. К городу подошла русская армия во главе с воеводой Михаилом Борисовичем Шеиным, руководившим его обороной в 1609–1611 годах. Но взять мощную городскую крепость было нелегко. Во время осады русские стали делать подкоп под Грановитую башню на юго-восточном участке стены. Стоявшие напротив башни батареи вели непрерывный огонь по крепости – до 600 раз в день. Взрывом были уничтожены упомянутая башня и участок стены рядом с ней. В пролом штурмом пошли воины Шеина. Однако успеха они не достигли. Поляки, зная, что ведётся подкоп, укрепили проходивший вдоль стены внутри города земляной вал (сохранился от прежней деревоземляной стены, построенной в 1554–1555 годах) и не дали возможности русским войти в Смоленск. Впоследствии на месте взорванной башни и участка стены поляки насыпали бастион и назвали Владиславовым – в честь своего короля Владислава IV. Смоляне же в память о боярине Шеине, казнённом за безуспешную попытку возвращения города, стали называть бастион Шеиновым.
В начале Северной войны, в 1702 году, по указу Петра Iбастион укрепили. Это было одним из мероприятий, предпринятых царём по усилению Смоленска. Под бастионом устроили пороховой погреб и караульню, а с внешней его стороны вырыли ров, который впоследствии был засыпан.
Во время штурма города наполеоновской армией в 1812 году на бастион ворвались пехотинцы 5-го польского корпуса князя Понятовского, но были опрокинуты защитниками Смоленска. От пуль русской пехоты здесь погиб внебрачный сын последнего польского короля генерал Михал Грабовский.
Шеинов бастион имеет несколько неофициальных названий, одно из которых – гора Алехновича. Дело в том, что с него уроженец Смоленска Глеб Васильевич Алехнович, один из пионеров российского воздухоплавания, в 1910 году осуществлял первые попытки полётов на самодельном летательном аппарате, во время которых, правда, сумел подняться всего на несколько метров.
В заключении нашего рассказа о названиях башен крепости хочется вспомнить слова известной смоленской писательницы Веры Андреевны Звездаевой: «В каждом городе есть место, где душа его раскрывается с наибольшей полнотой… Для смолян таким священным местом является прежде всего знаменитая наша крепостная стена, „ожерелье всея Руси”, „красота неизглаголенная” по словам Бориса Годунова».
Сквабченков Николай Михайлович
